Почему, черт возьми, людям так трудно говорить друг с другом, особенно близким людям?

Denis Tarahno par izrādi “Kaķis uz nokaitēta skārda jumta” (12.04.2018.)

Из под пера Теннесси Уильямса вышло немалое количество прекрасных, уже давно вошедших в историю пьес. Их славой в значительной мере он обязан и Голливуду: «Трамвай „Желание“» с Марлоном Брандо и Вивьен Ли, «Стеклянный зверинец» с Джоан Вудвард и Джоном Малковичем по праву вошли в золотой фонд кинематографа.
И “Кошка на раскалённой крыше” не стала исключением. Спустя всего 3 года после появления на свет, её экранизировал Ричард Брукс, пригласив на главные роли Элизабет Тейлор и Пола Ньюмана. Результат – 6 номинаций на Оскар, 2 на Золотой глобус и 3 на премию BAFTA. Кроме того, фильм вошёл в топ 10 самых кассовых картин 1958 года, собрав $11,285,000.
Конечно, Уильямс был признан и в более привычных литературных кругах, в частности, за всё ту же “Кошку” его удостоили Пулитцеровской премии за лучшую драму. Стоит отметить, что для него эта победа стала уже второй в аналогичной номинации. Семью годами ранее, в 1948-м лучшей драмой признали уже упоминавшийся выше «Трамвай „Желание“».

На этом, наверное, можно было бы и закончить с историческими справками, но упоминания заслуживает ещё один немаловажный факт – среди всей череды успешных и даже великих работ, именно “Кошку на раскалённой крыше” сам Теннесси Уильямс считал венцом собственного творчества. И это абсолютно не удивительно.

Когда-то Курт Воннегут написал: “Абсолютно всё, что надо знать о жизни, есть в книге “Братья Карамазовы” писателя Достоевского”. Отчасти эту же цитату можно отнести и к “Кошке”.

/Foto: Daina Geidmane/

С первой же сцены спектакля, точнее даже с первых её секунд, появляется ощущение полного погружения в жизнь главного героя. Какие-то мимолётные и вроде бы не имеющие смысла движения, взгляды, слова позволяют почувствовать себя прильнувшим к некой замочной скважине, через которую, собственно, мы и наблюдаем за одной комнатой одной семьи.
Сценография может поначалу вызывать некоторые вопросы – почему нас, вместе с обилием действующих лиц, пытаются впихнуть в столь ограниченное пространство, но постепенно становится очевидным, что эта попытка не случайна. Можно заставить сосуществовать огромное количество человек на минимальной площади, практически прижать их друг к другу и оставить на долгое время, но подобная физическая близость всё равно не приведёт к действительному сближению людей. Наши внутренние миры, по каким-то не до конца понятным причинам, остаются огорожены, обнесены колючей проволокой, форпостами, защищены никому не выдающимися пропусками. Случайное или целенаправленное, но это одиночество невозможно сломить лишь территориальным сталкиванием наших тел. Души требуют иного. Чего именно? Это один из вопросов спектакля, на который вы сами неоднократно будете пытаться себе ответить. А Теннесси Уильямс, режиссёр и актёры лишь постараются вам помочь.
Тема одиночества – не показного и наигранного, а настоящего, экзистенциального, холодного и глубокого до ужаса, пронизывает пьесу, словно ледяной ветер, от которого невозможно и негде укрыться. Так или иначе вам придётся повернуться к этому ветру лицом. Вас заставят это сделать.

Возможно, дело, как всегда, в любви?! Не зря мы слышим слова героини: “Оказывается, можно быть одинокой, когда живёшь с человеком, которого любишь. Даже больше, чем когда рядом нет никого и ты совершенно одна. Если он не любит тебя…”

Слышим. Но понимаем ли? Как часто слова проходят мимо нас, сквозь нас, не оставляя никаких следов, превращаясь в прошлое уже в настоящем? Невозможность по-настоящему услышать друг друга приводит к невозможности быть вместе. “Почему, чёрт возьми, людям так трудно говорить друг с другом, особенно близким людям?”

А ведь, если всерьёз задуматься, всё просто. Отношения – это правда. И “настоящая дружба – это всего лишь способность говорить правду, всегда и при любых обстоятельствах”. Такие примитивные, казалось бы, идеи, не находящие применения в жизни. В жизни мы продолжаем выбирать совершенно иной путь, продолжаем являться частью общепринятой системы. И название этой системы ложь. А выходов всего два – виски и смерть.

Алкоголь и конечность бытия. Почти всегда они идут рука об руку. И “Кошка на раскалённой крыше” - не исключение. Здесь герои оправдывают собственную неспособность совершить самоубийство чрезмерной любовью к выпивке. Собственными жизнями они иллюстрируют легендарную фразу Чарльза Буковски: “Пьянство — особая форма самоубийства, позволяющая тебе оживать на следующий день. Я, кажется, уже прожил десять или пятнадцать тысяч жизней.“

И это действительно так. Как только мы полноценно осознаём необратимость собственной смерти, мы тут же начинаем с ней бороться. Очень часто, даже слишком, оружием такой борьбы выступает именно алкоголь. И многие пытаются его любить и им наслаждаться. Но удаётся лишь избранным единицам. В этом смысле пьянство ничем не отличается от секса. Давайте, к примеру, попробуем вспомнить по-настоящему пронзительные литературные произведения об искусстве понимания  алкоголя? Всё тот же Буковски, Ерофеев, Сальников (из последних) и всё, наверное. Теперь вот и Уильямс лично для меня. 

А смерть… Автор убеждён, что именно она в первую очередь отличает нас от животных. От свиньи даже, если быть точным и цитировать спектакль. Не сама смерть, конечно, а всё то же осознание её необратимости. Мы рождаемся и живём со смертью. Тащим её за собой день ото дня мёртвым грузом. Можно, конечно, пытаться делать вид, что её нет. Или же убеждать себя в том, что смерть – это не конец. По сути, оба варианта являют собой одну и ту же мысль.

Не существует правильных ответов на подобные вопросы. Но это не значит, что их не нужно задавать.

И благодаря данной постановке, мы все будем вынуждены встать перед зеркалом, посмотреть наконец в глаза  будущему и поговорить хотя бы с собственным отражением.

Но прежде, чем это сделать – следует поблагодарить за столь уникальную возможность всю команду, работавшую над спектаклем. В первую очередь, конечно же – режиссёра. Лауре Гроза-Кибере действительно удалось воссоздать целостное произведение о вечном. И актёрский состав, отыгрывающий каждую минуту. Как сказал Александр Цекало в одном из последних Вдудей: “Хороший сериал легко определить по хорошим актёрам второго плана.” Думается, что к театру применима аналогичная теория. Только вот есть проблема – достаточно сложно определить кто здесь второстепенный. Практически каждый из героев и актёров выходит на первый план по ходу действия. Безусловно, Резия Калниня и Юрис Жагарс номинально приковывают больше внимания, но это происходит скорее по инерции, благодаря авторитету и народной любви. Лаурис Дзелзитис и Лилита Озолиня, например, не менее прекрасны, убедительны и важны.

И да – сюжетные линии практически не раскрыты. Почему? Убеждён, лучше вы сами ими займётесь. Для этого нужно всего лишь дойти до театра и окунуться на 3 часа в прекрасный и страшный мир Теннесси Уильямса.